Неточные совпадения
Особенно счастлив я был, когда, ложась
спать и закрываясь одеялом, начинал уже один, в самом полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них звука, пересоздавать жизнь на иной
лад. Самая яростная мечтательность сопровождала меня вплоть до открытия «идеи», когда все мечты из глупых разом стали разумными и из мечтательной формы романа перешли в рассудочную форму действительности.
Обычаи здесь патриархальные: гости пообедают, распростятся с хозяином и отправятся домой
спать, и хозяин ляжет, а вечером явятся опять и садятся за бостон до ужина. Общество одно. Служащие, купцы и жены тех и других видятся ежедневно и… живут все в больших
ладах.
— Пуркуа ву туше, пуркуа ву туше? [Зачем вы тушите, вы тушите? (фр.)] — закричал Антон Пафнутьич, спрягая с грехом пополам русский глагол тушу на французский
лад. — Я не могу дормир [
спать (фр.).] в потемках. — Дефорж не понял его восклицания и пожелал ему доброй ночи.
Евсеенко, перекинув гармонию на грудь, играет. На гармонии множество
ладов, звуки ее неотразимо тянут куда-то, со всей улицы катятся ребятишки,
падают к ногам гармониста и замирают в песке, восхищенные.
Не воскреснуть Игоря дружине,
Не подняться после грозной сечи!
И явилась Карна и в кручине
Смертный вопль исторгла, и далече
Заметалась Желя по дорогам,
Потрясая искрометным рогом.
И от края, братья, и до края
Пали жены русские, рыдая:
«Уж не видеть милых
лад нам боле!
Кто разбудит их на ратном поле?
Их теперь нам мыслию не смыслить,
Их теперь нам думою не сдумать,
И не жить нам в тереме богатом,
Не звенеть нам серебром да златом...
— Ну-у? — дразнился на еврейский
лад Дробыш. — Чиво вы себе думаете? Это у него осталось от хедера. Он такой себе мудрый… Он все думает, все думает… — Думай, думай, только не
спи! — кончал Фроим из известного еврейского анекдота.
Потом
пала ниц нá землю. Тут на иной
лад, иным напевом завела она мольбу к Матери-Сырой Земле...
Замолк Евграф Макарыч, опустил голову, слезы на глазах у него выступили. Но не смел супротив родителя словечка промолвить. Целу ночь он не
спал, горюя о судьбе своей, и на разные
лады передумывал, как бы ему устроить, чтоб отец его узнал Залетовых, чтобы Маша ему понравилась и согласился бы он на их свадьбу. Но ничего придумать не мог. Одолела тоска, хоть руки наложить, так в ту же пору.
— Бог милостив, — промолвил паломник. — И не из таких
напастей Господь людей выносит… Не суетись, Патап Максимыч, — надо дело
ладом делать. Сам я глядел на дорогу: тропа одна, поворотов, как мы от паленой с верхушки сосны отъехали, в самом деле ни единого не было. Может, на эту зиму лесники ину тропу пробили, не прошлогоднюю. Это и в сибирских тайгах зачастую бывает… Не бойся — со мной матка есть, она на путь выведет. Не бойся, говорю я тебе.
В жилой, освещенной несколькими фонарями палубе, в тесном ряду подвешенных на крючки парусиновых коек,
спали матросы. Раздавался звучный храп на все
лады. Несмотря на пропущенные в люки виндзейли [Виндзейль — длинная парусиновая труба с металлическими или деревянными обручами. Ставится в жилые помещения или в трюм вместо вентилятора.], Володю так и охватило тяжелым крепким запахом. Пахло людьми, сыростью и смолой.
На верхней палубе, на которой
спали на разостланных тюфячках матросы, занимая все ее пространство от мостика и до бака, вырисовывались сотни красных, загорелых грубоватых и добродушных лиц, покрытых масляным налетом. Им сладко спалось на воздухе под освежительным дыханием благодатного ветерка. Раздавался дружный храп на все
лады.
Эти сведения, добытые из зелененькой брошюрки, развлекали его, но не настраивали на тот
лад, как он сам желал бы. Он бросил путеводитель, закрыл глаза и откинулся вглубь. Ему хотелось поскорее быть у главной цели его поездки. Осталось всего несколько верст до Троицы. День стоял не жаркий, уже осенний. Он
попадет, наверно, к концу обедни, поклонится мощам, обойдет всю святыню, съездит в Вифанию и в Гефсиманский скит.
В окружающей жизни идет коренная, давно не виданная ломка, в этой ломке
падает и гибнет одно, незаметно нарождается другое, жизнь перестраивается на совершенно новый
лад, выдвигаются совершенно новые задачи.
Задрожал зверь, застонал диким голосом, и от этого стона весь лес как бы вздрогнул, а эхо гулкое тот стон на тысячу
ладов повторило, —
упал «серый» бездыханный к ногам Якова Потаповича.
— Экой погост! — произнес один из конюхов, стараясь
попасть духом на веселый
лад. — Не надобно копать могилок! поделали добрые люди про всякой обиход на весь приход! Ну, матушка Нева, кормишь ты нас добрыми сигами, да мы не уреживаем пускать в тебя долгоперых ершей.